Интервью Señor Coconut Entertainment Today.

Фанаты танцевальной музыки были шокированы нелепым, но манящим звучанием классики Kraftwerk, такой как “Trans-Europe Express,” “Showroom Dummies” and “Autobahn”, в формате камбий, меренг и ча-ча-ча (камбия, меренга, ча-ча-ча – стили латино). В этот раз нарушителем спокойствия стал некий Señor Coconut не откуда-нибудь, а из Сантьяго, Чили. Оказывается, Coconut – это последний псевдоним того самого Уве Шмита, пионера немецкой электроники (он же Атом Харт), который сделал для техно больше, чем кто-либо со времен Afrika Bambaataa. Альбом El Baile Alemán (Немецкий танец) был выпущен в США в конце прошлого года на Emperor Norton, который просто переиздал дебютный диск Coconut - El Grande Baile (Большой танец). Из далекого и душного Сантьяго Шмит / Харт / Coconut рассказывает концепцию своего нового проекта.

Entertainment Today: Давайте вспомним Франкфурт: как получилось, что вы начали заниматься музыкой?
Señor Coconut: Я купил барабанную установку, когда мне было 15. Но мне захотелось делать более завершенную музыку, поэтому я продал набор инструментов и купил драм-машину, поскольку это было более выгодно. Затем я взял на время синтезатор и четырехдорожечную машину. Мое первое выступление на сцене состоялось в 1985 году во Франкфурте на разогреве у Meat Beat Manifesto.
ET: Что заставило вас покинуть Германию, и почему именно Чили?
SC: Прежде всего, где-то в 1995 мне не очень хотелось жить в Германии, и я хотел изолировать себя от развития музыки в этой стране. В 1996 меня пригласили играть в Чили, а позже я решил переехать туда. Я жил в Коста-Рике полгода в 92, и мне очень понравился язык и вообще латинская культура.
ET: А электронная музыка была развита в Чили в то время?
SC: Нет. Когда я переехал сюда в 97, электронная сцена уже существовала 3 года и во многом напоминала то, что происходило во Франкфурте или Берлине в начале 90-х. Но мой переезд не имел ничего общего с поиском вдохновения на местной музыкальной сцене. Вовсе нет.
ET: То есть у Señor Coconut не было предшественников, никто прежде не брал меренгу и камбию и различные традиционные формы латинской музыки и не интерпретировал их, используя электронику и сэмплы?
SC: Нет, конечно нет. Не было никакой латинской электроники, никто не брал за основу латинские корни и влияния и не делал своей интерпретации, не создавал Новую латинскую музыку. На самом деле, прежде чем я переехал в Чили, я уже начал записывать первый альбом Señor Coconut (El Grande Baile).
ET: Этот альбом очень отличается от кавер-версий Kraftwerk.
SC: Совершенно верно. Этот альбом записан как бы наоборот. На альбоме Kraftwerk я брал оригинальный электронный звук и симулировал акустический. В конце концов, все было программируемым звуком, но звучало в известной степени как живой звук. На первом альбоме Señor Coconut я брал рисунки из акустики и перерисовывал их синтетическими нотами. Звучит абсолютно по-иному и очень электронно. Альбом инструментальный, в то время я не думал работать с вокалом.
ET: Откуда пришла такая идея: переделать работы Kraftwerk в латинском стиле?
SC: За год до переезда в Чили я работал над другим кавер-альбомом, Pop Artificelle, в котором были представлены электронные кавер-версии поп-классики, например, Jackson Brown, John Lennon и ABC. В моем трек-листе оставались кое-какие пробелы, поэтому я попросил знакомых посоветовать мне каких-нибудь хороших попсовых песен, и многие упомянули Kraftwerk. Понятно, что Kraftwerk выпадали из концепции. Делать искусственно звучащую кавер-версию Kraftwerk показалось мне бессмысленным, потому что они сами это уже сделали. Я никогда серьезно к этой идее не относился, но Kraftwerk прямо-таки застряли в моем подсознании как возможная «кавер-жертва». Однажды, когда я уже жил в Чили, я проснулся утром, напевая “Neon Lights” в ритме ча-ча-ча. Я осознал, что это неплохая концепция. С этого момента она стала расти и вскоре превратилась в альбом.
ET: Как вы думаете, что в музыке Kraftwerk позволяет ей стать объектом интерпретаций?
SC: В целом, Kraftwerk – это классические композиторы. Они вовсе не авангардные и не модерновые. Их сочинения были очень простыми поп-песенками, такими же простыми, как Шуман или Шубер. В определенном смысле это типичная немецкая простота, выраженная другими инструментами. И поняв, что это очень неплохие композиции, можно их выразить на каком угодно музыкальном языке. Работая с Kraftwerk, не нужно как-то особенно менять темп или нотный рисунок. Они сами по себе звучат, как ча-ча-ча или камбия или что там еще. Но положить композицию Depeche Mode, например, на меренгу не так просто.
ET: Насколько я понимаю, Ральф Хюттер (Ralf Hütter) и Флориан Шнайдер (Florian Schneider) из Kraftwerk слушали альбом El Baile Alemán, и он им понравился.
SC: Да. Мы немного общаемся с Флорианом, правда, не общаемся с Ральфом, но я знаю, что оба слушали, и им обоим понравилось – Флориану больше, чем Ральфу.
ET: Может, в будущем вы будете сотрудничать, вместе работать?
SC: Ох, не знаю… Я не очень-то хочу выпускать альбом раз в 25 лет или вроде того.


Источник информации: MixMag Russia